"Французская Сторона"
VI
Простим художнику несчастную причуду -
Вцепился в быт, как узник в плошку с тюрей;
Ведь эти милые и добрые этюды -
Обычное затишье перед бурей.
Жизнь гёзов - неевклидово пространство
Как ни секи, разрез не будет плоским.
Чтоб выявить хоть крохи постоянства,
Воспользуемся серией набросков.
Набросок первый. Утренние Муки:
Сквозь дрему пробиваются с успехом
На редкость омерзительные звуки,
А где-то в черепе им вторит эхо.
Рука сама нашаривает книжку -
Короткий свист кончается ударом,
Сосед бубнит, ощупывая шишку,
Ну а будильник вновь избегнул кары.
Но дело сделано – сон, вроде, отступает,
Обшарен стол и, с возгласом души,
В культурных наслоениях всплывает
Пакетик одноразовой лапши!
Сегодня не судьба почистить зубы
У кухни, как-то справившись с постелью,
Конечностями вяло машет группа
Задавшихся аналогичной целью.
Пора идти учиться. Сумка, где ты?
А, к черту сумку! Карандаш в карман,
Тетрадь за пазуху – одну на все предметы…
Излишки не приветствует «Стакан».
Костюм стандартный: куртка черной кожи,
Две цепи и гремящий аксельбант,
В ботинки джинс «под галифе» заложен,
Да перстень с черепом – свинец, не диамант.
Слух, после наркотической тиши,
Взрывают звуки высшего порядка:
Холодный воздух, тысячи машин
Остатки сна сгоняют без остатка.
Второй набросок. В Метрополитене:
Путь заслонил коварный турникет.
Но много средств известно тем, кто в теме.
К примеру: взять студенческий билет
И ткнуть им в будку тетке с наглым видом,
С достоинством спешащего пройтись,
Пока она, гадая, не из МИДа-ли?
Прищурившись, читает клинопись.
Ну, а когда поймет, что цвет не красный,
Не мент идет, и не министр отнюдь,
Дистанция до будки безопасна,
Лишь рев из тыла оживляет путь.
А можно просто ухватить в охапку
Матрону подостойнее, и так,
Пройти кордон. Пусть удивится в давке:
Кто на спину повесил ей рюкзак?
А лица атлетического склада
Способны упереться в турникет
И перепрыгнуть бодренько ограду,
Талантом сэкономив горсть монет.
Но верх изящества всей заячьей науки –
Пробиться через выход из метро.
Отчаянным всегда помогут руки
Попасть в уделы городских кротов.
От дальних датчиков ладонью нужно
К себе по направлению скользнуть.
Пока машина думает натужно -
Хам уж внутри, поторопившись чуть.
На станции обширная платформа,
Народу море, некуда ступить.
Но для московских станций – это норма,
В час пик орде под силу задавить.
Повешенный за тайные проступки
В углу платформы таймер запищит,
А по толпе, к таким сигналам чуткой,
Сейчас же рябь тревоги побежит.
А поезд уже близко завывает,
Волнуются все больше и галдят,
И на передних сзади напирают,
Вот-вот на рельсы сбросят первый ряд.
Состав пришел, трясущийся и чинный.
Откроются все двери на перрон,
И с гиканьем казаков Украины
Народ рванется штурмовать вагон.
Расталкивая женщин, малолетних,
Бегут мужчины с доблестью в груди.
Им далеко до бабушек столетних.
За ними – опыт. Бабки впереди!
В такой момент быть важно очень юрким,
Успеть пролезть, хоть теснота везде.
Зажмет дверями железяки куртки –
Повиснешь, как Мальвина на гвозде.
Висеть придется куколкой забавной
Аж до конечной. Станции длинны,
А двери раскрываются исправно,
Но… с противоположной стороны.
Настал черед и третьего этюда.
На место назначения прибыв,
Люд выплеснется бестолковой грудой
На улицу – здесь тот же лейтмотив.
Троллейбус, потому, не соблазняет.
Идти почти три квартала пешком,
Но эта перспектива не смущает –
Табак и спички есть в ларьке любом.
Из-за церквушки стены ВУЗа встали:
Обширный двор недавно подмели,
Литая башня из стекла и стали
И что-то допотопное вдали.
Штук сто голов, прихрюкивая, курят,
Висит проклятьем ново-русский мат,
Есть подозренье на флюиды «дури»,
Но все глаза вменяемо глядят.
Звонок на пары, разорвавшись, чахнет,
Реакции не вызвав у ребят.
Энтузиазмом даже и не пахнет –
Как все стояли, так же и стоят.
И только через четверть с чем-то часа,
С тоской швырнув окурок на бетон,
Вздохнув, как сговорившись, складно, разом,
Бросают свой обсиженный район.
О парах разглагольствовать нет смысла
Играют парни в карты на удачу,
Мадемуазели тянут коромысло
И рьяно конспектируют задачи.
Пять-шесть занятий длятся эти муки.
Вечерний звон сотрет печаль с лица,
И время покидать дворец науки,
Во двор протопав шагом мертвеца,
За долгий день не вытащив тетрадки.
Маршрут, однообразный, как шаблон,
В обратном повторяется порядке:
Фойе, метро, лапша, будильник, сон…
